Секреты Друзей. Глава 3 // Фанфик Леди Баг и Супер-Кот
Вот оно!
Автор Озеро_Kate, группа
Бета Mabel Possible
3. Сомнения и решение
— Раскрыться? — удивленно переспросила Ледибаг. — Твою личность и так уже двое знают, не думаешь, что это… несколько… ну… перебор?
— Я понимаю, но… — Кот съежился от того, с какой интонацией напарница сказала эти слова.
— Мне кажется, не понимаешь, — покачала головой Баг. — Это опасно. И для тебя, и для нее, и для других твоих друзей. Что будет, если одного из них захватит Бражник? А если он узнает, что они твои друзья? Он ведь может как заставить их напасть на тебя, когда ты беззащитен, так и взять их в заложники и угрожать убить, если не отдашь кольцо. Да, двоим твоя личность известна, это получилось случайно, тут уж ничего не поделаешь. Но посвящать в твою тайну еще одного человека? Не стоит так рисковать. Неужели твой квами не объяснил, что это не самая лучшая затея?
— Объяснил, — с неохотой признал Нуар. — Я и сам думал об этом, но, моя Леди, я не могу так. Мало того, что я вру, так из-за меня ей вынуждена врать лучшая подруга.
— Эта ложь во благо, — заметила Леди. — Мне самой не нравится врать друзьям и родным, я бы очень хотела признаться им во всем, но это слишком опасно. Наш долг защищать их, и то, что мы носим маски, уже своего рода защита.
— Но ведь они могли бы помогать, прикрывать мое отсутствие, когда я сражаюсь со злодеями, — с надеждой на одобрение произнес Кот. — Это бы намного облегчило работу. У меня бы было алиби, а значит, угроза того, что кто-то еще раскроет меня, сводилась бы к минимуму.
— Твое алиби уже могут обеспечивать двое, — возразила Ледибаг. — А если Бражник залезет к кому-нибудь из них в голову, то от раскрытия тебя ни одно алиби не спасет.
— Я уверен, они больше не поддадутся контролю…
— Больше?! — повысила голос Леди. — Кот, если их уже захватывали, это говорит о том, что они не умеют контролировать эмоции.
— Они учатся, справятся, я верю в них. К тому же Ма… та девушка, перед которой я хочу раскрыться, умеет владеть собой. Она под контролем Бражника никогда не была.
— Еще не была, — исправила героиня. — И мы не можем наверняка знать, не захватит ли ее бабочка завтра, послезавтра или в любой другой день.
Нуар опустил голову. Ему нечего было на это ответить, ведь гарантии, что Маринетт не станет следующей марионеткой Бражника, он дать не мог. Да и маску снять перед ней хотел еще и потому, что не смог бы себе простить, если бы причиной ее акуманизации стала его скрытность.
— И что потом? — продолжила Ледибаг. Она расхаживала по крыше, активно жестикулируя и не понимая, как напарник мог настаивать на подобном. — Расскажешь сначала ей, потом не сможешь смотреть на то, как она врет еще кому-то… Не проще ли сразу открыть твою личность всему Парижу?
— Я не собираюсь снимать маску перед кем-то еще, — чуть слышно пробормотал Кот.
— Думается мне, неделю назад, ты и перед ней раскрываться не собирался.
— Да, но…
— Но что? — взмахнула руками Леди. — Внезапно передумал и из-за собственной прихоти решил подвергнуть опасности всех?
— Не внезапно! — воскликнул Кот. Накладные уши стояли торчком, а хвост раздраженно болтался из стороны в сторону. — Я давно хотел им признаться, но не мог нарушить правила. Но теперь, когда двое уже знают, я просто не могу продолжать скрывать это и от нее. Они все мои друзья, это не честно. У меня никогда прежде не было близких друзей, и я не хочу терять их из-за всех этих тайн!
— Я тоже не хочу терять друзей! — вспылила Баг. В груди кольнуло от воспоминаний об отдалившихся от нее Алье, Адриане и Нино. Она не знала причину, по которой они перестали ей доверять, одинаково сильно надеялась, что всему виной ее собственная скрытность, и боялась, что это окажется так. — Но еще больше не хочу видеть их в плену Бражника, решившего через них добраться до Камней Чудес. Уж лучше, — голос Ледибаг дрогнул, — потерять дружбу, чем хоронить друга.
— Ты предлагаешь мне вообще разорвать с ними все связи? Может, пойти еще дальше? Инсценировать свою смерть и до конца дней своих жить в какой-нибудь темной пещере, вылезая из нее только для того, чтобы сразиться со злодеем?
— Не утрируй.
— Я не утрирую, я всего лишь хочу быть честным с другом! Неужели это так сложно понять?! — повышенным тоном вопросил Нуар, а затем уже тише добавил фразу, для Ледибаг прозвучавшую словно удар под дых: — Не удивлюсь, если с таким отношением друзей у тебя нет.
Он пожалел о своих словах сразу же, как только увидел, как сильно изменилось лицо любимой. Как раздражение исчезло, вытесненное глубокой печалью. Как Леди, поджав губу, зажмурилась, словно пыталась скрыть подступавшие слезы. Как, покачав головой, посмотрела на него полным горечи взглядом и сиплым голосом произнесла:
— Делай что хочешь. Только не втягивай в это меня.
***
Адриан вернулся домой в донельзя паршивом настроении. Он хотел, чтобы Ледибаг одобрила его затею раскрыться перед Маринетт, но в итоге впервые поссорился с напарницей.
И каким-то образом умудрился сделать ей больно.
Все было сказано на эмоциях, Нуар не следил за словами… Черт возьми, он и подумать не мог, что у Леди — такой идеальной, совершенной, потрясающей — проблемы с друзьями. Что ей, постоянно твердившей о необходимости сохранения тайны личности, тяжело дается этот секрет. А ведь она говорила, что у нее есть те, перед кем бы хотелось снять маску, но Кот почему-то пропустил эти слова мимо всех ушей — как настоящих, так и накладных.
Сейчас, прокручивая в памяти весь разговор, Адриан понимал, что раздражение Ледибаг было вызвано не тем, что он хотел нарушить правила, а беспокойством за него же. Упрямой была не Леди, запрещавшая снимать маску, а сам Кот, который так сильно желал услышать положительный ответ, что перестал слушать всех, кроме себя.
— Ну, одобрение ты в итоге получил, — заметил Плагг, в голосе которого не было ни капли сострадания. — Что будешь делать?
— Не знаю, — вздохнул Адриан, лбом прислонившись к прохладному оконному стеклу. — Извинюсь, — сказал он, закрыв глаза, а в памяти тотчас же всплыли полные печали глаза любимой. — Скажу, что не хотел обидеть, что погорячился, что даже не думал, что…
— Что наступил на больную мозоль? — невозмутимо подсказал окончание фразы прожорливый квами.
— Тут скорее больше подходит «потоптался», — горько усмехнулся Адриан. — Какой же я идиот, Плагг. Только о себе и думал.
— Не только, — напомнил котенок, поудобнее устраиваясь на мягкой подушке. — О Маринетт еще. И когда я спрашивал, что будешь делать, имел в виду ее. Не передумал маску снимать?
Адриан промолчал.
Когда вчера в очередной раз при приближении Маринетт пришлось срочно менять тему разговора, он ужасно жалел о том, что она не видела его обратную трансформацию. Если бы в тот день она осталась бы в классе вместе с Нино и Альей, как и планировалось изначально, то ему не пришлось бы разрываться между необходимостью хранить тайну и желанием все рассказать. И хуже всего было то, что Адриан понимал: Маринетт заметила, что троих друзей теперь объединяет секрет, в который ее не посвятили. А сегодня? Тот ее взгляд, когда она говорила о том, что чуть не забыла нарисовать цветы в новом блокноте Роуз и поэтому ей нужно отлучиться?
Полный боли. Почти такой, какой был у Леди после его неосторожных слов.
И ведь Адриан знал, что Маринетт соврала. Видел, как она рисовала цветы перед тем, как подойти к ним. Понимал, что говорит она так, потому что теперь считает себя в их компании лишней.
Но как сказать ей, что это не так, не раскрывая всей правды, не знал.
Потому и хотел, чтобы не было больше между ними секретов. Чтобы Маринетт, Алья и Нино, — все трое знали, что ближе друзей у него нет, что он полностью им доверяет, что верит: со временем их дружба будет только крепчать.
Однако Плагг затею с раскрытием не одобрил.
Сухо пробормотал: «Не стоит», когда Адриан заикнулся о намерении снять перед Маринетт маску. Настойчиво повторил, когда Агрест заявил о твердости своего решения, и устало сказал «Не пожалел бы», когда тот перед зеркалом репетировал признание в том, что он Кот Нуар. Кое-как черному квами удалось убедить подопечного посоветоваться сначала с Ледибаг. Адриан, уверенный в том, что Леди все поймет, пообещал Плаггу, что не станет снимать маску перед Маринетт, если Ледибаг запретит.
«Делай что хочешь».
Такие слова нельзя назвать одобрением, ведь всем своим видом Леди показывала, что затею напарника не одобряет.
Но это и запретом не было. А значит, если Адриан откроет Маринетт свою тайну, то обещание, данное квами, он не нарушит.
Вот только Ледибаг все же против его раскрытия. И сейчас, когда Адриан остыл, когда поток эмоций, вызванный тем, что ожидание поддержки не оправдалось, схлынул, он понимал, что доводы ее были логичны и обоснованы. Что во многом Леди была права: Бражник мог залезть в голову любому человеку, узнать, что у него на душе, и использовать в своих целях.
И в такой ситуации опасно не столько знать настоящую личность героя, сколько то, что ты для него не чужой человек.
Адриан пребывал в замешательстве. В его голове было столько мыслей, что образы Ледибаг и Маринетт, смотрящих на него с непониманием и обидой, грозили слиться в один, но каждый раз когда до этого чертового осознания оставалось совсем чуть-чуть, он тряс головой и этого не происходило. Адриан ужасно хотел положить конец всем этим тайнам и стать честным с теми, кого считал лучшими друзьями. Не меньше желал он, чтобы были они в безопасности, а в памяти всплывали слова Леди: «Уж лучше потерять дружбу, чем хоронить друга».
Ни терять, ни хоронить Адриан не хотел.
Нино, Алья и Маринетт — Адриану нужны были все трое. Ему была необходима их дружба так же невыносимо сильно, как любовь неприступной Леди.
То ли потому, что он был одинок все свое детство, то ли потому, что являлся Котом, то есть весьма жадным созданием, Адриан не хотел выбирать.
— Я не собираюсь терять ни дружбу, — собравшись с мыслями, наконец, заявил он, — ни друзей.
***
Во время большой перемены четверо друзей обычно собирались в библиотеке, делали домашнее задание, болтали обо всем и ни о чем. Это было почти что традицией, нарушавшейся только тогда, когда на город нападала акума или Адриан был вынужден уехать на фотосессию.
Сегодня Маринетт к ним не пошла.
Она всю ночь размышляла о том, что могло заставить друзей отдалиться от нее, а в ушах ужасающим эхом звенели слова Нуара: «Не удивлюсь, если с таким отношением друзей у тебя нет».
Как бы Тикки ни пыталась ее утешать, как бы ни отрицала, Маринетт убедила себя в том, что потеряла дружбу по собственной вине. Не могла же Алья, такая открытая, общительная, целеустремленная, отдалиться от нее просто так? Не мог же рассудительный и в то же время забавный Нино без повода начать избегать ее? А Адриан? Он же такой идеальный, добрый, верный, надежный… Они не могли перестать доверять ей без причины.
А причина была. Одна.
Вся эта, черт бы ее побрал, геройская ложь, в которой с каждым днем, с каждой отлучкой на бой, с каждым нелепым оправданием собственного отсутствия она увязала все больше и больше.
«Это ради их же безопасности, Бражник может овладеть ими, отправить в бой или использовать как приманку», — повторяла сама себе Маринетт, но в то же время искренне завидовала Нуару, решившему открыться перед подругой несмотря ни на что. Маринетт тоже хотела бы иметь возможность рассказать друзьям правду, но…
Но она бы так не смогла.
Долг, необходимость соблюдать правила и страх за безопасность близких дополняло еще одно чувство.
Маринетт боялась, что ложь ей не простят.
Когда она, на время вручив Алье Камень Чудес, позволила той побывать в шкуре героя, Маринетт думала, что ей станет легче. Алья до сих пор не призналась ей в том, что однажды была Реной Руж, а это означало, что она понимала, как важно хранить тайну личности.
Вот только Маринетт-то этот секрет знала. И продолжала скрывать не только свою тайну, но и это знание.
Ложь все копилась и копилась.
Маринетт была лгуньей, которых сама же так сильно ненавидела.
Так за что же друзьям ее любить? Почему они должны были ей доверять, делиться секретами?
Осознавать это было так паршиво, что Маринетт то и дело вздрагивала, оглядываясь вокруг в страхе увидеть летевшую к ней черную бабочку.
Но вновь подняв голову, она увидела лица спешивших к ней друзей.
***
Адриан волновался.
Последний раз так сильно он волновался вчера, когда собирался сказать Ледибаг, что двое его личность раскрыли, а перед третьей хочет раскрыться он сам, и разговор этот закончился крайне неудачно. Когда же был предпоследний и чем все закончилось, Адриан сказать не мог.
Все четверо собрались дома у Альи, ее родители и сестры гостили у какой-то тетушки, а значит, помешать им никто не мог.
Даже акуманизированные не нападали.
Хуже всего было то, что Маринетт в данный момент смотрела на него вопросительным взглядом, смиренно ожидая чего-то. Нино с довольной ухмылкой смотрел на него, словно отец на ребенка, впервые поехавшего на трехколесном велосипеде. А Алья… А Алья торжественно объявила, что «Адриан хочет что-то сказать», и смотрела так пугающе воодушевленно, что все слова вылетели из головы.
Почему-то именно сейчас вспомнилось, как под маской героя он услышал то, что Маринетт никогда не говорила ему как Адриану. Именно Коту Нуару призналась однажды она, что влюблена в кого-то, не отвечающего ей взаимностью, и теперь он боялся, что Принцесса может обидеться за то, что он практически обманом, пусть и случайно, узнал ее секрет.
Вот только они собрались здесь как раз из-за того, что он хотел положить конец всем этим тайнам.
— Маринетт, — произнес Адриан, облизнув пересохшие от волнения губы, — я должен признаться тебе кое в чем.
Нино гордо поднял голову вверх. Алья сжала кулачки, готовая в любую секунду восторженно завизжать.
Маринетт напряглась, словно скованная дурным предчувствием. Словно в следующий миг весь ее мир должен был перевернуться с ног на голову.
Так и произошло.
— Маринетт, я — Кот Нуар.
____________________
ПРОДОЛЖЕНИЕ (4.04.2019 в 17:00 по мск)
