Фанфик «Мечтая о тебе. Глава 32»

Признания продолжаются

Автор фанфика и арта на превью chocoluckchipz

Другие работы автора ТЫК

Так же от этого автора есть драббл «Я хочу быть твоим котом»

И фанфик: «Влюбляюсь в тебя (Болен тобой)»

Переведено специально для сайта ladyblog.me

Все главы тут — ТЫК

Мечтая о тебе. Глава 32

Она не сопротивлялась, рыдая в его рубашку. Ее тело обмякло, она практически растаяла рядом с ним, но она наконец смогла снова заговорить, хотя ее голос был едва слышен и дрожал.

— Ты перевернул мою жизнь с ног на голову. Я больше ни в чем не уверена. Я сомневаюсь в пути, который выбрала для себя много лет назад. В последнее время я чувствую себя в смятении… В один момент мне кажется, что мы должны быть вместе, но через секунду я вспоминаю, что есть эта важная работа, которую ты готовил всю свою жизнь, ожидающая тебя в Париже, и мне нужно остаться здесь, и все это кажется таким безнадежным, и я не хочу вступать в отношения, у которых нет будущего, потому что в конце концов это только сильнее ранит, но в то же время я не уверена, что я достаточно сильна, чтобы сопротивляться тебе… и я не хочу, чтобы ты уходил. Я хочу, чтобы ты остался здесь, со мной, потому что я эгоистка, и я хочу иметь все.

Ее тело содрогнулось, она спрятала лицо у него на груди, схватившись за его спину, слезы снова хлынули из ее глаз. Адриан крепче обнял ее, нежно поглаживая ее спину. Он наклонился и прошептал ей на ухо сладкие слова утешения. Этого было недостаточно. Даже близко. Она только сильнее заплакала, разорванная и уставшая и ломающаяся в его объятиях. Адриан ненавидел себя, видя ее такой. Ненавидел чувствовать себя беспомощным, чтобы облегчить, исправить это.

Время остановилось, и в пространстве не существовало ничего, кроме них. Тепло ее тела напротив него; ее обжигающее дыхание на его мокрой рубашке. Тихая близость, обнаженная уязвимость. Она медленно начала успокаиваться в его объятиях, расслабляясь на его груди. На мгновение он подумал, что она уснула, только редкие тихие всхлипы выдавали правду. Страх пошевелиться пронзил его до глубины души, страх нарушить тишину момента… но он должен был это сделать. Ее мать сказала, что вернется, как только купит подходящую шину в ближайшей аптеке.

— Ты в порядке? — прошептал он, нежно гладя ее по волосам.

Маринетт кивнула, ее дыхание стало мягким, теплым и, наконец, ровным.

— Мне жаль. Это немного слишком для меня. — Она замолчала на мгновение, продолжая хриплым, тихим и отчаянным голосом. — Если я позволю себе полюбить тебя, мне придется выбирать между тобой и всей моей жизнью, как она есть сейчас. Я не хочу этого делать.

— Может, тебе и не нужно. — Он прислонился лбом к ее макушке, осмелившись оставить там легкий поцелуй. — Ты можешь получить все. Нам просто нужно найти способ сделать это возможным.

Она покачала головой.

— Я не понимаю, как. И сколько бы я ни думала об этом, я не понимаю, как я могу быть с тобой и не отказаться от чего-то важного для себя.

Адриан потянулся к ее подбородку, мягко побуждая ее посмотреть на него.

— Мы найдем способ. Если мы будем работать вместе, если мы захотим этого достаточно сильно, я уверен, мы сможем найти способ. Я уже вижу по крайней мере две возможности.

— Две? Какие?

— Прежде чем я объясню, просто чтобы ничего не предполагать, назови три вещи, которые ты больше всего хочешь в этой жизни.

Ее взгляд стал застенчивым, голос едва громче шепота, она отвернулась, когда заговорила.

— Если честно, я больше всего хочу работать с модой. А также с нашей пекарней. Слишком много истории и наследия, чтобы я могла от этого отказаться. И, — она взглянула на него из-под своих длинных, густых ресниц так, что его сердце замерло, — ты. Я тоже хочу, чтобы ты был в моей жизни.

Его грудь согрелась, Адриан переплел их пальцы вместе.

— Мода и я — мы оба в Париже, верно?

— Но пекарня здесь, в Дюпоне.

— Только если мы ее не переместим.

Глаза ее расширились, губы слегка приоткрылись.

— Что?

— Ты ведь не за здание держишься, да?»

Маринетт покачала головой.

— Нет. Пекарня много раз меняла месторасположение. Я хочу сохранить навыки и наше наследие, а не кирпичи и раствор.

— Тогда мы можем перенести пекарню в Париж. —  Он нежно провел пальцами по шелковистым прядям ее челки, убирая их с ее ярких голубых глаз. — Твоя пекарня будет там просто великолепна, и ты будешь в лучшем месте для создания своей модной линии, не говоря уже о том, что я тоже живу в Париже, так что победа во всех трех категориях.

Маринетт опустила глаза, задумавшись на несколько мгновений.

— Как бы ни была привлекательна эта идея, я не могу просто попросить родителей перевернуть всю свою жизнь ради меня. И даже если бы они были готовы, я не думаю, что мы можем позволить себе переехать в Париж.

— Твой отец, казалось, был очень взволнован, когда мы говорили о Париже, так что, может быть, нам следует спросить их, прежде чем делать какие-либо предположения. А вдруг, переезд в столицу мог быть тайным желанием всей его жизни?

Она тихонько вздохнула.

— Даже если это так, наши финансы не переживут переезда.

— Но вы когда-нибудь задумывались о сотрудничестве с кем-то из местных, у кого есть связи и деньги, и кто любит вашу выпечку?

В ее взгляде мелькнула искорка веселья, и Маринетт наконец позволила себе улыбнуться.

— А этот местный таинственный человек со связями, деньгами и огромной любовью к нашей выпечке — это ты, я полагаю?

— Виновен по всем пунктам обвинения. — Адриан ухмыльнулся. — Честно говоря, единственная причина, по которой я пытаюсь добиться твоего расположения, это то, что я влюблен в выпечку твоих родителей, и мне будет тяжело приходить сюда каждый день за утренней порцией выпечки, когда я вернусь в Париж. Поэтому у меня был этот гениальный, коварный план, как не только забрать пекарню с собой, но и получить прибыль в процессе. Вот, ты меня поймала. А теперь, если я предложу разделить прибыль, ты меня поддержишь?

Маринетт рассмеялась, тыкая пальцем ему в грудь.

— Будь серьезен, наглец.

— О, я говорю очень серьезно. Если твоя семья когда-нибудь задумается о переезде в Париж, я с радостью буду сотрудничать с твоим отцом, если он захочет. И если ты поможешь мне это осуществить, я готов разделить свою долю прибыли пятьдесят на пятьдесят. Лучшей сделки ты не получишь. —  Он одарил ее своей лучшей улыбкой, добавив подмигивание на всякий случай. Не то чтобы он когда-нибудь рассматривал возможность получения прибыли, помогая переехать пекарю, но на данный момент это должно было выглядеть как законное деловое предложение для Маринетт. Подробности будут позже.

Она внимательно посмотрела на него несколько мгновений, прежде чем прошептать.

— Я не должна доверять тебе так легко. Я едва знаю тебя и не могу проверить твою способность сотрудничать с папой в этом деле. Не говоря уже о том, что я даже не могу понять, серьезно ты говоришь или просто шутишь.

— Я очень серьезен. — Он прислонился лбом к ее лбу. — Когда дело касается тебя, я никогда не шучу. И не волнуйся, я могу позволить себе несколько пекарен. Но чтобы было проще, если когда-нибудь дело дойдет до переезда, я подпишу юридический договор о партнерстве, прежде чем мы что-то сделаем. Раскрою свои финансы и все остальное для твоего спокойствия. Звучит хорошо?

— Кажется, даже слишком.

— Я сделаю даже больше, если это будет означать, что ты будешь уверена в моей полной серьезности.

Маринетт затихла, задержавшись в его объятиях. Ее рука скользнула к его туловищу, она медленно провела пальцами по его груди. Едва касаясь, заставляя его внутренности превратиться в желе.

— А какой второй вариант?

Адриан вздохнул, крепче прижимая девушку к себе. Он не хотел об этом говорить. Он хотел бы просто забыть, что это вообще реально, но…

— Есть кое-то, что меня заставляет сделать мой отец, — тихо сказал он. — Я не могу сказать тебе, что именно, но если мой отец не бросит это к Новому году, я лучше оставлю все позади и начну с нуля здесь, с тобой.

Ему придется проявить креативность, чтобы на самом деле избежать женитьбы на Лайле, если до этого дойдет, но Адриан был полон решимости: он оставит все позади, если его отец продолжит настаивать на том, чтобы этот брак состоялся. Но это не должно было быть проблемой, теперь, когда Адриан нашел Маринетт и доказал, что она свободна и доступна, любит его и, похоже, готова была поразмыслить над идеей вернуться с ним в Париж. Тем не менее, никогда нельзя быть слишком осторожным, когда дело касается мадемуазель Росси.

— Должно быть, что-то ужасное заставило тебя отказаться от работы всей жизни, — предположила Маринетт.

— Это будет целая жизнь страданий, и не только для меня, так что да, достаточно ужасно для меня, чтобы сделать все возможное, чтобы избежать этого. — Он не хотел сообщать никаких подробностей. Лайла не заслуживала даже упоминания в присутствии его Леди. И не было хорошей идеей говорить девушке, которую он пытался заставить встречаться с ним, что его отец хочет женить его на ком-то другом. — Но если до этого дойдет, я оставлю все и приеду сюда. И если ты хочешь, я могу попросить твоего отца научить меня его ремеслу, чтобы я мог присматривать за пекарней, пока ты штурмуешь мир моды.

Она усмехнулась.

— И все это приводит к тому, что ты снова оказываешься в своей любимой пекарне. Одно к одному.

— Я знаю, — простонал Адриан. — Кажется, я не могу скрыть свои истинные цели, как бы я ни старался.

— Ты просто слишком обожаешь выпечку.

— Как будто нам суждено быть вместе или что-то в этом роде.

— Твоя настоящая любовь.

— Единственная и неповторимая, — прошептал Адриан, коснувшись губами лба Маринетт.

— Я почти ревную, — прошептала она.

Адриан взял ее руку и поднес к губам.

— Тебе не следует этого делать.

Его поцелуй задержался на ее коже, Маринетт смотрела на него с неприкрытым обожанием, возможно, впервые в их бодрствующей жизни. Ее щеки очаровательно порозовели, она не отвела взгляд, не спрятала глаза. Ее губы изогнулись в мимолетной улыбке, когда она позволила ему целовать ее руку.

— Ты самая удивительная девушка, которую я когда-либо встречал, Маринетт, — признался Адриан ей в кожу, не отрывая от нее глаз. — Я не собираюсь отпускать тебя без борьбы только из-за разных городов проживания.

— Я тоже хочу попробовать, — выдохнула она, протягивая руку вперед и обхватив его лицо ладонью. — Мне страшно, но это так здорово, так правильно, и я думаю, что стоит рискнуть.

Адриан затаил дыхание. Вот оно. Вот тот момент, которого он так долго ждал, но ему нужно было быть осторожным. Ее бодрствующее «я» было уставшим, страдающим от боли и уязвимым в данный момент, и он слишком уважал Маринетт, чтобы воспользоваться ситуацией, хотя прекрасно знал от ее сновидения, что эта битва почти выиграна.

— Я твой, Маринетт. — Он нежно поцеловал ее волосы, слова тихо сорвались с его губ. —  Я всегда был твоим, но это был долгий день. Ты устала и тебе больно, и тебе следует отдохнуть, прежде чем что-то решать. Я могу подождать день или два.

Намек на недоверие в ее глазах, а голос был еле слышен:

— Точно?

Адриан кивнул.

— Я хочу, чтобы ты была абсолютно уверена в своем выборе. Я хочу, чтобы ты выбрала меня не потому, что я оказался в нужном месте в нужное время, а потому, что ты действительно хочешь дать нам шанс, несмотря на неопределенность.

Она смотрела на него широко раскрытыми, голубыми и сверкающими от слез глазами в течение самой долгой секунды, прежде чем позволила себе намек на улыбку и снова склонила голову ему на грудь.

— Спасибо, Адриан.

Продолжение следует…